Знатоки изящной словесности хорошо осведомлены о содержании классической трагедии древнегреческого драматурга Софокла «Эдип царь». Немало и тех, кто наслышан о т.н. «эдиповом комплексе» - одном из центральных понятий психоанализа З.Фрейда. Но вот впервые столкнувшись с картиной известного художника-сюрреалиста Макса Эрнста «Царь Эдип», те, что воспитаны на традиционной живописи будут, вероятно, ошарашены – ведь ровным счетом ничего на этом полотне не напоминает об античной драме.

Ох, уж этот сюрреализм! В его основе – мир подсознания, снов, бреда, галлюцинаций, наркотического опьянения. Традиции тянутся еще от «старых голландцев» - Питера Брейгеля-старшего и Иеронимуса Босха. Интерпретировать картины сюрреалистов, в частности, эту – занятие не из легких. Тем оно, впрочем, увлекательней.

Две птичьих головы на переднем плане идентифицировать трудно. Из биографии художника известно, что он, еще, будучи мальчиком, болезненно пережил смерть любимого попугая какаду, и эта птица трансформировалась в образы его картин. Здесь – даже дважды, в одном случае с рожками, во втором – обнесенная небольшим частоколом.

Самая настоящая фантасмагория – это пальцы руки, торчащие из кирпичного проема стены. Их мягкие ткани пронзены чем-то острым. В них – надтреснутый орех, также пронзенный стрелой. Не так ли и мы бываем по жизни пронзаемы сомнениями? То нам рога наставят, то за забор упрячут. Где-то вдали раскрывшийся парашют виднеется. Туда ли приземлимся?

• Назад
• Вперёд